Вассерман: «Больше хочешь — меньше получишь, или Как обсуждать желания»

Недавно меня часа четыре возил по моим делам доброволец, успевший по мере профессионального роста поработать во многих местах и сейчас ответственный за экологические проблемы на крупном предприятии. Оно входит в международную сеть и в ней — новейшее, а потому не только мощнейшее, но и лучше прочих оснащённое. За его заботу о моей перевозке я в какой-то мере расплатился дорожным разговором. Постарался рассказать ему немало интересного. Но и в ответ услыхал не меньше. По меньшей мере одна из затронутых им проблем заслуживает, на мой взгляд, общего внимания.

Оказывается, значительная часть ограничений на допустимую концентрацию вредных примесей в промышленных выбросах установлена, мягко говоря, из двух П: палец и потолок. Увы, не все подробности дорожной беседы запомнились точно, поэтому приведу лишь один пример. Норматив по меди для сточных вод жёстче питьевого: если взять обычную воду из крана, то выплеснуть её в реку нельзя. Приходится создавать систему водоочистки, превосходящую по сложности всё общедоступное, вроде очистки для городского водопровода или даже для розлива в бутылки, — и не очень понятно зачем.

Вдобавок усилия по сверхочистке не оплачиваются. Предприятие берёт из реки воду, где, как говорится, присутствует вся таблица Менделеева, и сбрасывает в ту же реку едва ли не дистиллят — но не получает за столь сложную работу ни гроша, ибо установленные нормативы вовсе не рассматривают исходный уровень загрязнений на входе, а задают только свойства выхода.

Создаётся ощущение, что требования к чистоте формулируются не столько ради реальной защиты природы, включая самих людей, сколько ради создания возможности штрафовать предприятия по мере надобности красивых отчётов. Причём рядовые граждане радуются наказанию предприятий, ибо искренне считают давление на них средством их улучшения при любых обстоятельствах, не зная, что существуют пределы возможностей, и не понимая, что все расходы на очистку и штрафы за нарушение ограничений входят в цены и тарифы, то есть в конечном счёте оплачиваются самими же потребителями.

От себя добавлю, что в марксизме существует понятие общественно-необходимых затрат. Это, грубо говоря, затраты, неизбежные у большинства производителей конкретного товара или услуги. Они определяют минимально возможную себестоимость данной продукции. Конкретный производитель может найти способ сократить затраты и обеспечить себе дополнительную прибыль. В обсуждаемом случае одноразовый штраф может быть выплачен из прибыли конкретного предприятия, но расходы (в том числе штрафы), обязательные для большинства в отрасли, оказываются общественно необходимы и действительно включаются в себестоимость, повышая уровень цен.

Замечу также, что массовость явно нелепых указаний и столь же нелепых наказаний за их нарушения порождает крайне опасное для общества явление — правовой нигилизм, то есть пренебрежение даже разумными требованиями. Ещё Пётр I Алексеевич Романов отметил: всуе (от того же корня, что и суета, то есть бесполезно) законы писать, коли их не исполнять. Если специалист видит, что понятные ему правила бессмысленны, он естественным образом предположит, что правила, ему непонятные, ничуть не разумнее, и будет тяготеть к их нарушению. Причём чем лучше специалист, тем вероятней отвержение им дисциплины в целом вследствие ошибочности частностей.

Мой собеседник считает, что любые ограничения деятельности в любой отрасли надлежит обсуждать при участии представителей данной отрасли, причём не столько управленцев широкого профиля, сколько специалистов по сфере, где непосредственно вводятся ограничения. Применительно к вопросам защиты окружающей среды — по меньшей мере химиков, разработчиков очистных систем, знатоков экономики соответствующих процессов. Не вижу возможности возражать против такого порядка работы. Более того, считаю необходимой такую перепроверку всех уже заданных правил в этой сфере.

Анатолий Вассерман
https://riafan.ru